Как ранее сообщали «53 новости», губернатор Новгородской области Андрей Никитин провёл большую встречу с представителями ведущих СМИ региона. Предлагаем полную версию беседы с главой региона вашему вниманию.
— Андрей Сергеевич, у нас был очень насыщенный сентябрь. Начнём с визита президента. Как глава государства оценивает развитие региона за последние годы?
— Глава государства свои оценки даёт публично. Вы всё знаете, даже не буду повторять. Могу точно сказать, что глава государства очень интересуется тем, как развивается Новгородская область. Он прекрасно помнит то, что я ему говорил ранее, те проекты, которые мы начинали. Когда мы встречались в Новгородской технической школе, был момент после того, как Герман Оскарович (Греф, — прим. ред.) показал «Школу 21», и дальше коридорами мимо лабораторий Передовой инженерной школы мы пошли в сторону нашей образовательной выставки, посвящённой форуму высоких технологий. Владимир Владимирович очень активно расспрашивал ректора, как развивается та или иная лаборатория. То есть то, о чем мы говорили год назад, сейчас существует уже в материальном оснащении. Президент очень интересовался тем, какие задачи лаборатории выполняют и насколько успешно.
Очень ценно, что президент бывает в нашем регионе. Он знает о тех проблемах, которые у нас есть. И, конечно, я это объективно оцениваю: без его поддержки, наверное, 70 процентов проблем мы не смогли бы решить из того, что удалось сделать или начать решать за последние шесть лет. Спасибо ему огромное за это.
— В августе в Новосибирске на «Архипелаге 2023» вы говорили, что регион собирается попасть в нацпроект «Беспилотные авиационные системы» с уникальной темой разработки средств радиоэлектронной борьбы. Как сейчас идет создание в Новгородской области центра радиоэлектронной борьбы с БПЛА?
— Действительно, есть большой нацпроект, посвященный развитию темы беспилотной авиации. Там масса разных направлений — и дроны в сельском хозяйстве, и дроны в транспорте. Проект предполагает производство беспилотников для мониторинга лесов, экологии. Есть регионы, которые хотят не только покупать их, но и что-то делать. Такие регионы должны создать научно-производственные центры. На сегодня тех, кто заявил о таком желании – около 20 субъектов. Четыре-пять уже давно идут по этому пути — это Томск, Башкортостан и Белгород в части сельского хозяйства. Хотя, конечно, сейчас ему очень сложно это всё совмещать с той серьёзной повесткой специальной военной операции, которая там есть. Это и Москва, безусловно.
Мы исходили из того, что у нашей новгородской радиоэлектроники историческая компетенция — радиоэлектронная борьба и защита. Поэтому наш центр посвящен защите от беспилотников, мы понимаем, что после нашей победы в специальной военной операции беспилотники никуда не денутся. И точно также, как есть требования сейчас к крупным предприятиям, мостам по защите от физического проникновения, точно также нужно будет оборудовать обычные ключевые гражданские объекты защитой в том числе от проникновения с воздуха. Мало ли дураков, мало ли людей, которые просто из каких-то личных побуждений могут что-то делать. Надо создавать эти системы защиты. А базовая компетенция у нас такая есть. Поэтому мы пришли с этим решением, предложили дополнить нацпроект.
На наш взгляд, немного странно делать нацпроект по развитию беспилотников, не думая сразу о том, как их надо будет ограничивать. Это же две части одной медали. Нас поддержал президент, нас поддержал первый вице-премьер Андрей Рэмович Белоусов, руководитель этого нацпроекта. Соответствующий центр мы создали. По сути, у него три функции.
Первая функция — наполнять нашу инновационную долину резидентами, которые разрабатывают соответствующие системы. Привлекать из разных регионов тех, кто этим занимается, плюс, конечно, наши предприятия типа «Кванта», «Планеты», кто уже сейчас что-то разрабатывает.
Вторая функция — проводить обучение специалистов в области защиты от беспилотников. Здесь нам очень помогли наши партнеры, активные и неравнодушные жители Демянского района, которые восстановили аэродром в Демянске. Там когда-то была грунтовая полоса, потом она заросла лесом. Сейчас это полноценный комплекс, включая кампус для проживания. Приезжают команды, учатся управлять беспилотниками и преодолевать разные средства защиты. И позавчера, кстати первая такая команда выпустилась.
Пока это, конечно, люди, которые управляют беспилотниками на линии боевого соприкосновения. Потому что там эта задача острейшая: учить разведчиков, учить тех, кто на передовой будет управлять беспилотниками. Но дальше появится огромный запрос на обучение гражданских специалистов. Это тоже будет делаться в партнерстве с Новгородским университетом, начнут выдавать дипломы о повышении квалификации, о допобразовании. Сейчас это всё разрабатывается. В Демянске будут тренироваться, в Новгороде — учить теорию. По сути дела, будет создаваться профессия.
Ну и, наконец, третья функция — это участие в нацпроектах, привлечение федеральных денег, участие наших учёных и наших предприятий в разного рода федеральных НИРах И НИОКРах. То есть, третья функция нашего центра — привлекать ресурсы, которые запланированы в рамках национального проекта. Это не отдельная структура, а, по сути, небольшая надстройка над ИНТЦ «Валдай», которая должна не своё что-то создавать, а эффективно использовать те ресурсы, которые есть в нашем регионе.
Мы в самом-самом начале пути, но абсолютно точно у нас всё получится, потому что запрос на это гигантский.
Кстати, у бойцов о курсах отзывы очень позитивные. Мы договорились о том, что поскольку это пилотные курсы и образовательная программа ещё не устоялась, инструкторы будут поддерживать с ними связь. Это нужно для того, чтобы мы сразу могли корректировать какие-то моменты в обучении с тем, что требуется на линии боевого соприкосновения, в рамках тех задач, которые там возникают.
В ближайшее время по этой теме будут ещё новости. Очень активно идёт работа с правительством. Президент дал соответствующее поручение на последней встрече. Поэтому у нашего центра компетенции и задачи будут только добавляться.
— Уже год, как мобилизованные из Новгородской области находятся в зоне СВО, речь о 1008-м полку. В социальных сетях очень много публикаций по поводу отпусков и ротации военнослужащих этого полка. Есть ли какие-то подвижки?
— Давайте сразу договоримся, что это никакого отношения к полномочиям губернатора не имеет, от слова «совсем». Более того, пример Первой мировой войны показывает: когда армией начинают командовать разного рода гражданские политики, армия разваливается. В армии есть базовый принцип единоначалия. Мы можем задавать вопросы, высказывать своё мнение, но мы не можем оспаривать те приказы, которые отдаёт командир. Если это будет происходить, сами понимаете, чем дело кончится.
В чём основное ограничение: в том, что одновременно весь полк не может быть отправлен в отпуск. Как мне объясняли военные, без потери боеспособности только 10 процентов может находиться в отпуске. Поэтому давайте считать: 10 процентов на две недели ушли, потом следующие 10 процентов… Понятно, что кто-то пойдёт раньше, кто-то позже. Сделать так, чтобы все одновременно через полгода пошли отдыхать — невозможно в силу организационных причин.
И тем не менее, этот вопрос был задан в том числе и президенту, когда он встречался с военнослужащими, с жёнами военнослужащих в центре «Возвращение» — там была такая абсолютно незапланированная история. И как раз она была потому и не запланирована, что президента интересовало, как работает этот центр, какие услуги оказываются, и что на самом деле думают о том, как это всё организовано, люди, которые пользуются его услугами. Но оценка была высокой, за что огромное спасибо прежде всего тем, кто в нашем центре работает, тем, кто сумел эту работу организовать.
Сейчас полк находится на полигоне. Он проходит боевое слаживание. Насколько понимаю, это будет определённая ротация. Отпуском это назвать нельзя, но это и не передовая.
Недавно поменялся командир. Практика показывает (по крайней мере, моя личная, за этот год я несколько раз там был): где есть хороший командир — нет никаких проблем. Что доказывает и история наших новгородских добровольческих соединений. Там всё нормально, идёт ротация, отпуск, мы не слышим каких-то значимых замечаний. Очень надеюсь, что новое командование работу выстроит. Отдельно после моего обращения один из руководителей Минобороны встречался с полком. После этого, как я понимаю, бойцы уехали на полигон. А мы стараемся и будем стараться максимально облегчить службу нашим бойцам. Вы знаете, что мы отправляем туда очень много гуманитарной помощи. Будет ли там новгородская тушёнка или беспилотники — это всё возможности для решения боевых задач.
Я, конечно, постараюсь до Нового года туда лично доехать ещё раз и пообщаться с бойцами.
— В Новгородской области реализуется несколько крупных научных проектов — ИНТЦ, новый кампус НовГУ, Передовая инженерная школа. Для работы в них нужны кадры и преподаватели высшей школы, чтобы готовить специалистов. Как сейчас выглядит ситуация с их привлечением и подготовкой? Как регион планирует выстраивать работу в этом направлении в будущем?
— Говорят, все великие открытия делаются до 30 лет. Дальше человек только описывает то, что он открыл, и в шестьдесят получает Нобелевку или иной приз. И одна из идей, которая закладывалась в Передовую инженерную школу и во все наши проекты, это то, что мы должны подготовить ещё и новое поколение новгородских учёных.
Передовая инженерная школа, а я напомню, это 300 миллионов рублей со стороны предприятия-партнера (в данном случае это «Акрон») и полтора миллиарда федерального финансирования — как раз возможность не только для «Акрона» подготовить инженеров, но и подготовить учёных.
Поэтому нельзя сказать, что я увлечен вопросами приглашения сюда седобородых старцев, обвешанных научными регалиями, но по факту уже ничего не делающих в науке. Я уже рассказывал об этом президенту, когда он спросил о том, какой будет Новгородская техническая школа: «Владимир Владимирович, когда-то в 1930-е годы в подвале на Садово-Самотечной собралась группа инженеров, которым хотелось что-то делать. Называлась она «ГИРД – группа изучения реактивного движения». Иначе они себя называли «Группа инженеров, работающих без денег». Это был кружок, где трудились после рабочего дня. Занимались инженеры тем, что пытались труды Циолковского превратить в железо. Собственно, все, кто потом создавал наш космос, вышли из этого кружка».
Иногда не надо гоняться за какими-то высокими именами, но иногда — надо. С этой точки зрения у нас есть академик Сергей Люлин, который занимается проблемами загрязнения микропластиком и который является теперь преподавателем нашего университета, у него своя кафедра. В Великом Новгороде пройдет огромная научная конференция по микропластику.
Сейчас всё больше диетологов говорят, что нельзя есть морскую рыбу: микрочастицы пластика накапливаются в тканях рыб, она употребляется в пищу, и вредные вещества накапливаются уже в тканях у нас и у наших детей, вызывает массу неприятных последствий. Это огромная проблема. Это не просто пакеты, которые лежат, а то, что с пакетами происходит, если их вовремя не убрать — насыщается ядом почва, вода.
С нами работает член-корреспондент РАН Петр Гайдуков, который занимается археологией (на фото выше, — ред.). У нас есть академик Виктор Вебер, который занимается медициной.
Но в то же время мы стараемся помимо академиков искать талантливых учёных, которым около 40 лет. Такой человек сейчас возглавил Институт медицинского образования нашего университета. Это Василий Чулков, учёный в области онкологии, с очень большим количеством научных трудов. Эта тема постоянно присутствует в повестке.
Есть масса новгородских ребят, которые показывают выдающиеся результаты. И вызов в том, чтобы создать им здесь такие условия, чтобы они никуда не переехали, а занимались своей научной деятельностью здесь. Как тот же Сергей Чеботарёв, который возглавляет Передовую инженерную школу…
— Много новостей об открытии новых ФАПов, о новом оборудовании больниц. Однако в соцсетях, в комментариях мы постоянно видим постоянно жалобы новгородцев на отсутствие специалистов. Что делается в регионе для привлечения медицинских кадров?
— Если мы посмотрим статистику, то наш регион начал показывать хорошую динамику по снижению смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. Два наших онкодиспансера, что мы открыли в Старой Руссе и Боровичах, дали резкий рост выявляемости онкологии на ранних стадиях.
С точки зрения показателей регион абсолютно точно движется в правильном направлении. Это одна реальность, если говорить о медицине, как о науке, как о задаче выстраивания здорового общества. Если же мы говорим о медицине как об услуге, то люди, конечно, недовольны. Они исходят из того, что в любой момент, когда они хотят, любой врач должен быть доступен. Такого, наверное, не будет. Это с вами мы понимаем.
Уже много лет как надо пересмотреть систему зарплат в медицине. Это вопрос, который задают все губернаторы. Когда-то надо за это взяться федеральному центру. Потому что если у нас много врачей одной специальности, то просто денег будет не хватать, чтобы более-менее нормальную зарплату платить. Ведь больше денег не станет в фонде.
Еще одна реальность — без хорошего оборудования хороший врач не приедет работать, потому что это такой же человек, как и мы все. Ему тоже хочется заниматься интересным делом, сидеть в комфортном кабинете и выполнять свою работу на современном оборудовании. Во времена Булгакова земский доктор в деревянной избе лечил, но сейчас это никого не интересует. Когда дети идут работать на предприятие, они идут туда, где комфортнее условия труда, где нормально всё организовано, есть нормальная столовая, уважение…
Все эти реальности надо совместить каким-то образом. Что мы в этом плане делаем и будем делать?
Безусловно, речь идет о наших проектах, связанных с поддержкой медиков. Программу по квартирам мы будем продлевать и на следующий год. Она даёт очень хороший результат — позволяет и молодым новгородским специалистам закрепиться, и больше ста человек каждый год к нам приезжает в последние годы из других регионов. Недавно у нас впервые в области появился детский генетик, в детской областной больнице. Такого у нас вообще никогда здесь не было. Не надо десять генетиков, но один должен быть в таком регионе, как наш. Это важно.
Сложности есть с вызовом, на который нам в ближайшие три года надо будет ответить — у нас практически не строится жилья за пределами Великого Новгорода. Я когда пришёл, была очень большая очередь детей-сирот. Тогда областным прокурором был Андрей Кикоть. Он пришёл ко мне и говорит: «Андрей Сергеевич, надо как-то решать». Мы договорились, что каждый год у нас очередь по жилью для сирот будет уменьшаться. Нам удалось это сделать.
Но мы уже сейчас понимаем, что в ряде районов нам просто нечего будет давать ни сиротам, ни врачам, ни кому-то ещё. Мы будем думать, как нам запустить жилищное строительство на этих территориях, понимая, что это не сильно выгодно застройщикам. Но какие-то решения всё равно надо будет находить. Потому что это нужно и для врачей, и для сирот, и для учителей, для участкового полицейского, который тоже, если захотим, чтобы он приехал, должен где-то жить. Вот этот вызов перед нами встанет в ближайшие три года.
Сейчас выпускаются из мединститута дети, которые поступали в 2017-2018 годах. Во-первых, мы навели порядок с целевым набором. До этого, извините, это был просто блат для детей муниципальных чиновников или главных врачей. Ребёнка отправляли по целевому направлению, он легко сдавал экзамены, ему ещё платили стипендию, а потом больница писала: «Нам этот специалист не нужен». Такого главного врача, который откажется от кого-нибудь, надо сразу увольнять. Таких ситуаций сейчас, слава Богу, практически нет. Пойдут работать наши нормальные целевики, которые хотят трудиться. Постепенно будет ситуация выравниваться.
Сейчас мы очень болезненно и некомфортно переходим от самодельной областной системы к общефедеральной. Что она даёт? Если стоит нормальное оборудование, то все данные прикрепляются к нему в электронном виде. Любой врач открывает карточку и видит все анализы, все снимки МРТ. Это сильно упрощает его работу.
Поэтому, я думаю, что ситуация уже улучшается с точки зрения качества медицины. И дальше будем улучшать. Но в любом случае не будет такого: «Я сегодня захотел, и к любому врачу попал». Даже к хорошему парикмахеру нужно записываться, а врач — это все-таки более важная профессия.
— Смертность от сердечно-сосудистых заболеваний в Новгородской области, как и во многих других регионах, на первом месте. Как изменить ситуацию и что планируется для этого сделать?
— Как только у людей растет продолжительность жизни, растёт смертность от рака. Потому что люди все равно умирают, ведь, к сожалению, никто из нас не вечен. У онкологов есть такое выражение: «каждый человек обязательно доживает до своего рака, если раньше не умирает от чего-то другого». Рак — это же генетический сбой, когда клетки начинают делиться по-другому. Поэтому всегда будет какая-то причина смертности, которая находится на первом месте. Но лучше бы это была не кардиология, потому что это смертность ранняя — от плохих привычек, курения, стрессов, массы вещей, которые связаны с ранним уходом из жизни.
Минздрав нас начал хвалить, в том числе, за динамику снижения смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. За счёт чего? Просто элементарно мы создали отдельную кардиологическую службу и начали наводить порядок. Начали учить терапевтов в районных больницах обращать внимание на признаки кардиологических патологий. Для группы риска мы закупили датчики давления, которые передают данные через сотовую связь…
Мы со Сбером это делаем, это их искусственный интеллект — робот обзванивает группу риска: «Пожалуйста, померяйте давление и назовите цифру, я вам перезвоню через пять минут».
Это элементарно, это организационные меры по наведению порядка. Есть таблетки, которые сегодня государство даёт бесплатно, которые пьют при наличии давления, ещё от чего-то. У нас три года назад из того объёма, который федералы дали, только около половины было востребовано, хотя их прописывают пациентам. Беда в том, что у них привычки нет. Особенно это проблема мужчин в сельской местности.
Поэтому те результаты, которые есть, это, во-первых, организационные мероприятия, во-вторых, ангиографы в Боровичах и Старой Руссе (на фото — ангиограф в Старорусской ЦРБ, — ред.).
Это вторая часть решения проблемы, когда возникают экстренные ситуации, и человеку нужно как можно быстрее оказаться у медиков. Это, по сути, операционная. Ангиограф позволяет поставить стент, может почистить сосуды, просто провести диагностику сосудов. Это вещь, которая позволяет и сделать операцию, и провести углубленную диагностику сердца. На ангиографе сложно работать. Насколько я знаю, в Боровичах специалисты уже прошли основной курс обучения и там уже делают сложные операции. В Старой Руссе они пока только диагностируют, потому что команда должна научиться. Но это большой шаг вперед. Ещё один ангиограф будет в федеральной клинике ФМБА. И в Новгороде есть.
Всё это должно быть объединено в перспективе в хороший кардиоцентр. Мы не видим смысла плодить сущности, поэтому это будет отдельный корпус в областной больнице. В ценах прошлого года на потребности нашего региона он уже за пять миллиардов выходил. И просьба моя была к руководству страны нас поддержать. Насколько я знаю, на сегодня в проекте бюджета начало строительства запланировано уже на 2026 год. До этого времени, поверьте, нам хватит организационной работы, чтобы привести всё в порядок.
Я могу помочь тогда, когда есть люди, которые хотят что-то сделать. Вот сейчас такая команда у нас появилась в здравоохранении, в областной больнице. Главный кардиолог Резеда Ломовцева, главный врач Илья Кяльвияйнен. Они на это ориентированы, и я понимаю, что, если вкладываешь деньги, то они уходят не в песок, и потом оборудование не накрывается тряпочкой и не демонстрируется только в момент приезда каких-то начальников. Появились люди, в работу которых не жалко вкладывать деньги, и они дают отдачу. Дай Бог, чтобы так и было.
У нас есть, что ещё делать. Центральная городская больница совсем не такая. Надо её тоже в порядок приводить, и оборудование, и отношение к людям. Я не зря сказал про людей, была вопиющая история про пьяную заведующую, которая хамила… Даже если человек суперпрофессионал, если он позволяет себе быть пьяным на рабочем месте, то смысла нет никакого что-то туда покупать, это всё пустота. Что меня тогда очень удивило, что были люди, которые за неё заступались. «Пьёт? Ну и что. Хамит? Ну и что». Не должно таких вещей.
Я прекрасно знаю все проблемы, которые у нас есть. Этот год и следующий во многом будет временем, когда я хочу детское здравоохранение довести до определенного уровня. Мы купили аппарат детского МРТ, и сейчас нет очереди: в течение дня-двух ребенка можно записать и пройти обследование, если ему положено это сделать.
Самое главное, там есть специальное оборудование. То есть, можно грудничка положить и посмотреть или маленького ребёнка, который страшно боится. Сейчас ещё откроется Перинатальный центр, и это будет большой шаг вперёд. Надо достроить систему по детской медицине до нормального уровня и начать разбираться с тем, что коренные новгородцы называют словом «Азот».
— Вы в пятницу встречались с областным министром здравоохранения, поднимался вопрос о разработке новой программы по обеспечению медицинским оборудованием. Можете рассказать поподробнее? И будут ли специалисты на него?
— Оборудование где-то устарело морально. Например, оно аналоговое, и не позволяет передать снимок в цифровую систему. Где-то оно ещё работает, например, в малых посёлках, где малая интенсивность, а где-то начинает ломаться через раз. Его надо обновить, и обновить с плюсом. Не просто то же самое на то же самое поменять, а чтобы это были более профессиональные машины, более продвинутые. Это ЭКГ, УЗИ и более сложное оборудование. В онкоцентре лучевую систему тоже надо обновить, ведь Росатом уже более интересные вещи предлагает.
Сумма серьезная получается. Я думаю, что появится федеральная программа. Потому что это по всей стране в одно время закупалось, и проблема будет не только у нас, но и у всех. Наверняка будет какая-нибудь федеральная поддержка.
Мы решили не ждать, и решать самые острые проблемы, где медики прогнозируют наибольшие риски от поломки, или оборудование уже сломалось. В этом году уже надо выделить деньги и начать закупать. Это чуть меньше 300 миллионов рублей.
В этой большой программе приоритет будет у поликлиник. Потому что теряется время врачей, которое уходит на устаревшее аналоговое оборудование. Пусть лучше его больше уходит на пациентов.
— На встрече с президентом вы докладывали о том, что 90 процентов населения Великого Новгорода будет обеспечено водой, которую не надо кипятить. По региону это будет 78 процентов. За счёт чего это удастся сделать, откуда такой «водопад»?
— По региону поменьше получится чуть-чуть. У нас есть федеральная программа «Чистая вода», по которой мы строим станции подготовки воды. В Новгороде это еще 1,1 миллиард рублей. Он уже выделен на ближайшее время. Мы закончили работы в Холме, сейчас идет стройка в Шимске, в Окуловке, в Парфине — практически везде. Есть и другой вопрос — последующий ремонт труб. В Холме сделали комплексно: у них сразу шёл ремонт на источниках воды, подготовка и замена сетей. Поэтому долго они возились, люди жаловались, что весь город перекопан. Но в результате у них сейчас должно быть близко к 100 процентам по воде. То есть она у них была 90% несоответствующая по нормативу, а сейчас будет вся соответствующая, через пару месяцев, когда они настроятся.
Мы это обсуждали с нашими коллегами, главами муниципалитетов на одном из собраний, что готовы им помогать реконструировать трубопроводы (а это полномочия муниципалитетов), но при наборе определенных условий.
Например, установить счётчики во всех домах, которые по этому водопроводу следуют. Мы видим, что у нас есть граждане, которые питьевой водой поливают огород. И потом начинаются массовые жалобы из ряда районов, что вода из крана не течет.
Не вопрос, поставьте счётчик, платите и поливайте. И в этот момент, я думаю, человек найдет иное решение. Слава Богу, у нас регион не засушливый, всегда воду можно взять где-то ещё для огорода, а не из-под крана её сливать. Поэтому мы сумму вдвое увеличили, мы сто миллионов давали, а будем давать 200. С тем чтобы постепенно там, где у нас проблема больше в трубах, чем в источниках, её тоже решать.
Новгород — это половина населения региона, чуть меньше. Поэтому то, что мы здесь сделаем, позволит на годы вперёд закрыть вопрос с водой. Но это, наверное, не следующий год, а через год, здесь просто не успеют миллиард освоить в 2024 году.
— Вопрос про особую экономическую зону «Новгородская». Как она развивается?
— Там резидентов уже, по-моему, семь или восемь, и несколько ещё стоят в очереди. Получение статуса резидента — серьезная процедура. Проблема в том, что мы, скорее всего, по итогам этого года выполним свой KPI по развитию особой экономической зоны на 2024-2025 годы.
Как это работает? Есть какие-то исходные инвестиции, а дальше в особую зону возвращаются федеральные налоги, которые платят резиденты. Они возвращаются к нам в бюджет, но мы можем деньги потратить не на что-нибудь, а только на развитие особой зоны.
Изначально, когда мы подавали финансовую модель строительства, предполагалось, что проект начинает работать и платить налоги, а мы на эти деньги продолжаем развивать ОЭЗ. Ситуация оказалась гораздо интереснее. Мы этих только запускаем, они ещё налоги не платят, но уже есть запрос на новые проекты.
Это было абсолютно верное решение — привлечь «Алабугу» в качестве партнёра. У нас практически нет с коллегами конкуренции. Те, кто выбирает Поволжье, выбирают Поволжье. Тем, кому нужен бизнес на Северо-Западе, идут к нам. Огромное количество резидентов, которые планировали размещение в других особых зонах на Северо-Западе, узнав, что здесь управляет «Алабуга», а это на сегодня лучшая особая зона с самой высокой репутацией, просто сказали: «Окей, мы идём в Новгород».
Это бренд, это качественное управление. Что такое управляющая компания? Это, по сути, арендодатель. Компания обеспечивает инфраструктуру, логистику, сервисы. Думаю, что официально мы всё запустим в конце этого — начале следующего года.
Здесь сразу встаёт второй вопрос. Конечно, это кадры, это колледжи. Каждому предприятию, которое к нам приходит, мы предлагаем сразу начинать работать с колледжами. Мы никого не принуждаем это делать, но практика показывает, что если этого не делать, то на рынке ребят разбирают в колледжах на втором курсе. Все более-менее, кто что-то хочет, уже где-то зарабатывают или будут работать. Две вещи важны — и то, что мы «общаги» ремонтируем, и то, что к нам приезжают дети из других регионов. Мы им предлагаем остаться, предлагаем хорошие рабочие места, потому что своих ребят нам бы не хватило. Для этого мы и кампус строим, «общаги» ремонтируем и будем дальше это делать.
— Вопрос по кампусу. Если мы поговорили про общежития для средне-профессионального образования, то как будет выглядеть новый университетский кампус? Когда мы уже увидим его очертания?
— Копать фундамент начнут уже в этом году. А смысл какой затягивать эту стройку? Это же концессия. Особая экономическая зона, которая выступила концессионером, заинтересована в том, чтобы как можно быстрее запустить всё в работу. Это же не та ситуация, когда нерадивый подрядчик на бюджетные деньги нам рассказывает, что он очень устал, что к нему оборудование не пришло и так далее. Здесь всё будет быстро.
— Вы за эту стройку спокойны?
— Я спокоен, они не связаны с 44-м федеральным законом, не нужно на торги выставлять. В ОЭЗ выберут, кого хотят, и построят. Нужно понимать, что этот кампус не только университетский. Регион будет частично субсидировать эти места для того, чтобы дети там по разумной цене могли жить. Там будут и колледжи, и, возможно, молодые специалисты тоже.
В кампусе социальная концепция. На нижних этажах номера большие вообще для всех. То есть большое количество мест в одной комнате. А наверху уже практически апартаменты одноместные. Чем лучше ты учишься, тем быстрее ты поднимаешься. Это такой социальный лифт буквально. То есть наверху отличники живут в комфортных условиях, а все середнячки живут на первых этажах.
— В Великом Новгороде впервые прошёл Чемпионат высоких технологий. Какие плоды он принёс региону?
— В рамках WorldSkills всегда был чемпионат Future Skills («Профессии будущего»). Он не относился к основной программе, но он был. Эти профессии, которые ещё не попали в базовые. Это послужило прообразом нашего чемпионата. Поэтому что-то было не совсем в первый раз. Такая тема была, а мы просто довели её до системного решения.
Во-первых, это возможность для наших детей посоревноваться с лучшими из других регионов и стран. Это самое главное. Конечно, все они получили те или иные предложения о стажировке и работе. Работодатели очень внимательно за этим смотрели. Во-вторых, они получили денежные призы. В-третьих, всё оборудование, которое было куплено за федеральный бюджет, а его там больше чем на 200 миллионов рублей, останется в новгородских колледжах, здесь. Это интересное оборудование, хорошее и профессиональное.
И то, что к нам приезжают дети из других регионов, смотрят Новгород — это очень хороший пиар для региона с точки зрения того, куда они будут поступать, где они будут учиться. Поэтому чемпионат станем проводить каждый год. Может быть, с какой-то периодичностью он будет проходить у нас. Ещё рано это обсуждать, но решение президента — чемпионат будет ежегодным.
Министерство очень высоко оценило ЧВТ, мне это приятно. Федералы сказали, что мы молодцы. Конечно, это не только губернатор или министр образования, там работала целая команда людей. В том числе, люди, которые делали концерт. Согласитесь, что это было достаточно необычно.
Кстати, я из окна смотрел и понял, какая у нас маленькая площадь. Все-таки нужно достраивать Театр драмы. Когда его сдадим, то такие громкие концерты должны проходить на площади у Театра на набережной. Она гораздо больше, и там меньше кому мешает музыка. Наверное, будем туда это все переносить с площади Победы-Софийской.
— Очень много памятников старины, которые сейчас ремонтируются и реставрируются. Скажите, есть какие-то планы на дальнейшую реставрацию объектов в Новгороде?
— Задача инспекции государственной охраны культурного наследия максимально помогать, при условии сохранения облика, спасать эти объекты. Пример — новгородский отель «Бианки». Пример ситуации, когда, казалось бы, ничего сделать нельзя, но коллеги вместе поработали, нашли решение, которое позволило не только здание сохранить, но и отель там разместить, в котором гости останавливаются с удовольствием.
Там, где мы понимания не находим, идём в суд и не перед чем не останавливаемся. Это касается не только Великого Новгорода, это касается Валдая, Старой Руссы и многих других мест. Понятно, что инспекция у нас небольшая, может быть, не до всех сразу дойдет, но поверьте, что планы чёткие. И если человек купил исторический объект, то он должен содержать его в нормальном виде. В большинстве случаев дело не доходит до суда. И «Богемия» на Софийской набережной сейчас, заметьте, очень активно что-то делает, и другие. Но с «Богемией» мы как раз через суд прошли и обязали владельца достаточно серьёзно.
Отдельный вопрос — федеральные памятники. К вопросу знания президентом Новгорода. В прошлом году, когда он выступал в кремле на площади, получилось так, что карантинные меры тогда были очень жёсткие. Но удалось переговорить, и пока мы эти 100 метров шли, он мне задал несколько вопросов про конкретные объекты, которые у нас находятся. Я сказал, что здесь нам грех жаловаться, спасибо Министерству культуры — оно нам очень помогает. Но, безусловно, есть, чем ещё заниматься.
И на сегодня эти решения в федеральном бюджете приняты. Это касается прежде всего церкви Петра и Павла, это касается башни и храма, где был Детинец, это касается церкви Ильи Пророка на Славне. Это касается башни Кокуй и Покровской башни. Это пять объектов, ремонт которых дополнительно начнётся в этом и в следующем году. Понятно, что это бесконечная история.
Процесс идёт и, конечно, это ключевой вызов для нового директора музея.
— А как обстоит ситуация с финансированием?
— Это целиком федеральные деньги, несмотря на ряд ошибок, которые предыдущее руководство музея сделало по центру академика Янина. Ключевая ошибка была в том, что они сделали проект больше, чем существующий раскоп. И сейчас нам приходится докапывать его для того, чтобы «усадить» туда свой объект. Повторю, на следующий год деньги на центр сохранены. Задача сейчас в том, чтобы закончить раскопки максимально быстро и начать его уже строить наконец. Казалось бы, что директор музея — профессия творческая: сиди в кабинете, листай старинные фолианты и думай о том, как лучше представить ценности. На самом деле, надо строить, строить, строить.
— Высокоскоростная железнодорожная магистраль — грандиознейшая стройка, не так много осталось ждать до её окончания. Не получится ли у нас так, что половина города уедет работать в Петербург, а Новгород станет очередным пригородом для Северной столицы? Нет таких опасений?
— Нет, таких опасений нет. Все прогнозы урбанистов и демографов говорят о том, что в результате этого проекта население в регионе будет расти. Это всё сложнее работает. Когда у нас было три часа по трассе М-10, народу уезжало больше. Когда стало 1 час 20 минут до Пулково по трассе М-11, то стало возможным жить в Новгороде и поехать вечером в Петербург. И если до этого был выбор: или там, или здесь, то сейчас у Новгорода есть огромный плюс: он красивый, он спокойный, он велосипедный. Даже при том, что велосипедисты у нас постоянно недовольны и им надо больше велодорожек, здесь есть, чем позаниматься. В конце концов, вы можете пять километров от города отъехать и пойти грибы собирать. Это невозможно сделать в мегаполисе.
Если ваша работа — не офисное рабство, где вы должны для галочки отметиться в 8:30 во чтобы то ни стало, то можно комфортно жить в Новгороде. Кстати, обратите внимание на наших известных и успешных новгородских бизнесменов. Очень многие живут здесь. Они не переезжают в Москву или Питер, хотя имеют все возможности. В том числе и потому, что здесь много плюсов. Поверьте мне, как человеку, который жил в маленьком уральском городе, и в Москве прожил с 1996 по 2017 годы. Очень большое имеет значение то, как долго ты добираешься до работы, можешь ли ты пойти пешком. Это вещи, которые бесценны с точки зрения качества жизни. Поэтому нам ВСМ добавит плюсов с точки зрения комфортности.
Есть другой вопрос. Нужно сделать новый генплан города. Потому что у нас генплан на сегодняшний день — советский с какими-то изменениями, которые принимались в разное время. Если мы хотим, чтобы город сохранил свои положительные качества, надо делать генплан и нужно будет очень серьезно его обсуждать. Например, по поводу ограничения высотности строительства, по поводу того, хотим мы дворы с парковками или без парковок. Это всё очень важные вещи, которые формируют качество жизни. Если в современном генплане отображается окантовка среды, то ни один застройщик менять это без изменения генплана не сможет.
То, что мы сейчас строим школы, то, что мы сейчас делаем электросети, ливнёвки, это нужно было делать вообще-то не сейчас, а когда это строилось. А генплан тогда не мог это позволить, то есть тот, который сейчас есть.
Странные сооружения, которые у нас в городе стоят не пойми какого вида в исторической части, это тоже вопросы к архитекторам и к генплану. Поэтому принципиально нужно генплан разрабатывать. Этот большой, тяжёлый документ делается сложно, долго, он требует огромных общественных обсуждений. Но мы тут как раз не торопимся. Поэтому решение, что делать, нужно сейчас, а не после 2030 года, когда ВСМ построят.
Сейчас спокойно в течение 2024 года нужно обсудить, подумать, какое озеленение, какой ширины пешеходные дорожки требуются. Ведь элементарно, когда делаешь узкую дорожку, то там невозможно пустить мини-трактор. Нужно же учеников с лопатами, да? Дорожка чуть шире позволяет проехать велосипедисту, и уже можно малую механизацию использовать для уборки снега. Сейчас ведь можно проектировать районы по-другому. Хорошо, что у нас за ДК «Город» вот этот пустырь с непонятной заросшей частной землей расчистили и начали дом строить. Я слышу про то, что там будет семь этажей. Но зачем семь этажей рядом с окольным валом?
И новые районы тоже должны строиться для людей, а не для машин. Машины тоже должны где-то стоять, но не во дворах. Что мешает сделать парковку снаружи двора? Например, те же детские сады нужно размещать на первых этажах. Для этого первые этажи необходимо спроектировать в соответствии с требованием санпина по детским садам. Те же самые поликлиники там можно размещать, а не строить отдельно, что всегда дороже. Для этого нужно всё это заложить в проектировании места.
Кстати, я хочу анонсировать, что у нас коллеги, которые занимаются городской средой, хотят возобновить в декабре урбанический форум. И они как раз будут приглашать на него людей, которые занимаются городской средой в небольших городах. Будет интересная дискуссия.
— Как пользователь общественного транспорта, не могу не спросить, когда у нас в городе обновят автобусы? И уже к обновленным у новгородцев есть вопросы в том плане, что они довольно короткие, местами узкие, не совсем удобные.
— Автобусный парк обновим, в том числе по льготным программам. С электротранспортом ситуация сложнее. Опыт эксплуатации электробусов Москвой показывает, что они безумно дорогие. Но в любом случае, когда-то мы должны прийти к концепции «чистого неба», без проводов. Надо уходить к тому, чтобы этого ничего не было. Поэтому решение с троллейбусом — это либо переход на полностью электронезависимый транспорт, либо пока оставить то, что есть. Но плюс троллейбусов в том, что они более экологически чистые, чем автобусы, которые на газу.
— Лесная отрасль — одна из самых пострадавших от санкций в Новгородской области. В то же время, в некоторых районах, например в городе Пестово, это главная отрасль промышленности. Как изменилась ситуация за 2023 год? Мы знаем о крупных покупках заводов. Удалось ли переломить негативный тренд?
— Скажем так — лесная отрасль постепенно восстанавливается. Но мы ещё далеки, сказать, что мы вернулись на прежний уровень. Процессы позитивные происходят. Недавно у меня были новые собственники бывшей «Икеи», которая теперь называется «Экстраверт». У там них всё нормально: по ДСП запустили производство, будут мебельное производство восстанавливать, уже вышли в плюс.
По маловишерскому «Хасслахеру» тоже коллеги занимаются. Они чуть на более ранней стадии находятся. Непонятно, что с бывшим «ЮПМ». Там какая-то сделка была, но она не согласована правительственной комиссией. То есть юридически не прошла. И непонятно, что с Пестовом. Ну как, понятно, что на продажу стоит завод, но пока такого, чтобы я обрадовался, нет.
Со своей стороны, и есть соответствующее поручение президента, мы очень внимательно следим, чтобы ничего из активов не продавали.
Нам же значимую часть фельдшерско-акушерских пунктов делают пестовские предприниматели. Там, где закон позволяет, конечно, стараемся наших загружать. Как таковой безработицы нет.
Завод новейший, он стоит, и людям, которые его в итоге купят, придется заново собирать коллектив за весьма немалые деньги, потому что в Пестове зарплаты высокие, там за копейки работать никто не будет.
В целом, все предприятия были ориентированы на Европу. Сейчас они все отправляют в Китай. Но там, где были нормальные собственники, в Парфине, в «Экстраверте», хорошая динамика. Честно говоря, я очень жалею, что «Хасслахер» ушёл. Они многое делали в регионе, в Маловишерском районе у себя. И они совершенно не хотели никуда уходить. Это их же австрийское правительство заставило, создало неприемлемые условия. Люди столько вложили, людям всё здесь нравилось, были готовы работать дальше, но пропала возможность переводить деньги, закупать оборудование, вести элементарную хозяйственную деятельность.
— Демография, больной вопрос. Как заставить рожать? На прямой линии с президентом в сентябре прозвучало, что Новгородская область войдет в пилотный проект по рождаемости. Что это за программа? Будут какие-то пособия?
— Да, действительно такая программа появилась, мы в неё вошли наряду с ещё двумя регионами, которые относятся к так называемой «демографической зиме» — это Тамбовская область и Пензенская. Регионы специально выбирались, там, где губернаторы хотели войти в программу. По её условиям, проводится эксперимент. У нас выбраны три города — Старая Русса, Валдай, Боровичи.
А дальше мы должны предложить какие-то меры в порядке эксперимента, которые позволили бы… Неправильно говорить «заставить рожать». Правильнее говорить всё-таки «дать людям возможность своё будущее построить и родить детей». В этом смысле мы достаточно свободны в выборе инструментов. Мы должны предложить их до ноября. И они будут разные для каждого из городов, потому что проблематика везде разная.
Мы уже провели соцопросы, пообщались с экспертами. Во-первых, жильё. Даже если ты нормально зарабатываешь, ты не везде можешь в ипотеку взять хорошую квартиру. Вопрос жилья, вопрос в детских поликлиниках, в услугах для беременных, матерей с маленькими детьми. По каждому городу будем разрабатывать программу. И другие регионы будут также делать. Что-то будем мы за счёт своих денег финансировать, что-то будет федеральное. Это такая вот история — «давайте попробуем что-то сделать».
Надо хотя бы начать строить. Даже без ипотеки. Ведь, где вы купите в Боровичах или Старой Руссе квартиру? Только в старом фонде. А если вы не хотите в старом фонде приобретать?
Это эксперимент. Мы выбрали те города, где посчитали, что это будет наиболее показательно.
В Боровичах есть работа, есть зарплата, люди хотят там жить. Боровичане очень патриотичны, они оттуда не хотят уезжать. В этом смысле в Старой Руссе тоже самое. В Валдае другая история. Там туристический город, есть федеральная больница.
По результатам этого эксперимента сделают выводы для всей страны. Может быть, у нас ничего не получится. Пилот он для того и пилот, чтобы попробовать. Перебрать разные варианты, научиться чему-то. Но в любом случае, получится у нас или нет, города точно в выигрыше будут, добавиться хорошего и там, и там, и там. Новгородцы от этого эксперимента не проиграют. А результаты посмотрим, какие будут.
Мы должны до 1 ноября федеральному правительству дать тот набор мер, который мы видим по каждому городу.
Для понимания, в Старой Руссе сейчас в год рождается 200 детей. Чтобы там изменилась демография, нужно, чтобы рождалось 250-260. Не так много! Это не вопрос каких-то космических масштабов. Может, 300, чтобы вообще идеально было. Это вопрос того, что у нас возраст первого рождения почти 30 лет. Человек работает, боится потерять работу. Молодая специалистка только получила работу, думает: уйду в декрет — меня выгонят. Нет возможности ипотеку сразу взять. И где брать? Ведь не хотят люди жить в хрущёвках, которые стоят у нас с советских времён.
Такая история. Посмотрим, как она будет получаться. Но я считаю, что лучше мы попробуем, чем попробуем кто-то другой и нам просто расскажет, что нам делать. Но в любом случае будут выделяться федеральные деньги, в любом случае что-то будет плюсом.
— Много выделяется денег на благоустройство наших городов. Но очень много недоделок и плохо выполненных работ. Например, Окуловка, улица Ленина, где не так давно рухнула стеклянная остановка… Боровичи, набережная. Недоделок много, и становится обидно. Деньги выделяются, почему же у нас подрядчики не делают всё качественно? Опять 44-й ФЗ?
— Вопрос загадочный для меня. Но благоустройство нужно людям, которые там живут. Если новгородцам что-то делают плохо, они об этом очень громко говорят, и это правильно. И результат того, что Минстрой высоко оценивает благоустройство Новгорода — это, в том числе, результат требовательности его жителей.
Окуловка — вообще отдельный пример. Там вопиющие вещи были сделаны предыдущим главой. Помните известное выражение одного из депутатов ещё царской Думы – «глупость или измена»? Не знаю, что было у предыдущего главы, но глупость там была точно, а измена — вопрос квалификации суда.
В Боровичах как-то умудряются на каждом шаге делать такое. Не знаю, почему. Надеюсь, это пройдёт. Может быть, где-то не хватает вкуса, ещё каких-то вещей, где-то хочется упростить…
Но я сравниваю с другими регионами. Был в Сыктывкаре, а там речка у них течёт маленькая, не Волхов совсем даже. Были на встрече все губернаторы Северо-Запада, и вот мы едем, и нам говорит сотрудник музея: «Здесь жил такой-то поэт, здесь — писатель, здесь — архитектор. А здесь у нас была тюрьма… А вот здесь, если хотите, у вас будет время, я вас свожу на берег нашей речки, где мы строили набережную. Вложили три миллиарда и не достроили. Денег не хватило». Я думаю: у нас одна набережная стоила 700 миллионов, другая под миллиард, достаточно протяженные набережные — Александра Невского и Софийская… И я не пошёл, а мурманский губернатор Чибис пошёл — захотел посмотреть, где там на этой реке, которая летом шириной со стол, могли закопать три миллиарда и денег не хватило, бросили.
Таких вещей у нас, слава Богу, нет. Кто-то ошибается, но я слежу за тем, чтобы ошибки исправляли… Ни одного объекта после моего губернаторства не должно остаться недостроенного, брошенного. Надо воспитывать. Если связано с незаконной деятельностью — наказывать. Где-то помогать, где-то учить, где-то объяснять. Другого пути нет.
А по поводу подрядчиков… Есть масса вещей в обществе, когда, например, без конца на учителей жалуются. Читаешь новость: «ужас-ужас произошёл». Начинаешь разбираться — и не такой это ужас на самом деле, и вообще не ужас, а просто кто-то с кем-то счёты сводит, а виноват всегда учитель. А потом мы говорим: «вот профессия педагога, она святая, идите, пожалуйста, работать учителями» … Но права, оказывается, есть у кого угодно, только не у учителя. То же самое с медиками, огромное количество таких ситуаций.
К сожалению, когда-то кто-то решил, что все чиновники — воры, а бизнесмены у нас святые. Поэтому эти законы типа 44-го написаны так, что прав всегда подрядчик… То есть, когда подрядчик не делает работу, максимум, что с него по суду можно взять, это 1/365 ставки ЦБ за день просрочки. И он заявляет: «Да плевать, заплачу я тебе эти 50 или 100 тысяч, месяц поработаю…» Такого очень много! Не знаю, может, это пройдёт.
— Если местные власти не прислушиваются к жителям, то возникает вопрос: для кого делаете? Для людей или осваиваете средства? Например, есть вопрос по новой детской площадке в деревне Трубичино Новгородского района. Зачем там новая площадка, если можно привести в порядок те, что уже есть?
— Вчера был Съезд старост. Это люди, которые не получают зарплату, получают максимум 6000 рублей компенсации в год, исходя из 500 рублей в месяц за телефон, бензин, и то после отчёта. 900 человек в области постоянно агитируют людей что-то делать. Но в Трубичине, как я понимаю, какая-то другая проблема. Я скажу главе района, чтобы он обратил на это внимание.
Для меня очень важными были выборы в Великом Новгороде. Абсолютное большинство людей, которые там победили, это достойные люди, которые имеют репутацию в городе. Я очень надеюсь, сейчас они соберутся, и мы обязательно поговорим по поводу того, как работать, чтобы им через пять лет, когда срок закончится, было не стыдно по городу ходить. Всё зависит от требовательности. Надо требовать, даже если сразу не получается. Формулировать свою позицию.
Нормальному человеку хочется, чтобы в Трубичине, как и везде, было комфортно. Чем более комфортно будет в Трубичине, тем более довольны будут люди, и лучше будет развитие. Мне точно не нужны восемь детских площадок, мне нужно, чтобы вам нравилось, и вы говорили всем своим друзьям: приезжайте жить в Трубичино! Кстати, там одна из последних приятных побед — наконец-то мы «дожали» там эту историю с водой. Деньги нам на это дали. Сколько я живу в Новгороде, столько эта тема с трубичинской водой меня преследует.
— Дом Ветеранов. Вы как-то сказали, что там ещё места заранее бронировать придется, настолько это современный и не имеющий аналогов по набору оборудования и средств реабилитации проект. Пора бронировать? Шимские бабушки интересуются.
— Дом ветеранов строится абсолютно в соответствии с темами, со сроками, с проектом. Я думаю, что весной там начнётся благоустройство. Там правда будет хорошо. Хорошее место. Но, насколько я знаю, многим хочется остаться в районе, оценили жизнь в сельской местности. Никого ни в чём ограничивать не будем.
— О большом резонансе, но не таком, какой мы хотели бы получить. По поводу символа Новгородской области и пропажи на нем креста на стилизованном памятнике «Тысячелетие России». Аналогичная новость по поводу тысячной купюры, где храм в Казани тоже без креста. У кого-то это вызывает усмешку, у кого-то не вызывает никакой положительной реакции. Что вы можете сказать по поводу исконной нашей ценности, Православия? Что такое Православие для Новгорода, на наш взгляд?
— Православие — это то, что делает нас русскими. Это базовая точка сегодняшнего нашего культурного кода. Я сейчас не говорю о соблюдении всех требований, но даже человек, который не ходит в церковь, всё равно находится в православном культурном коде. Опять же, неважно, какая у него фамилия. Особенность Православия, которое делает нашу страну великой страной, это толерантность. Не вот эта западная толерантность к пороку, а толерантность к людям, которые верят во что-то другое, но верят по-честному. Поэтому у нас не колониальная страна, которая кого-то уничтожала. Мы живём здесь вместе с татарами, башкирами на одной земле уже тысячу лет и ничего с друг другом не делим, слава Богу. И в этом смысле Новгород одно из таких мест, без которых русское Православие невозможно.
Все же знают про Римскую империю, в школе проходили. И не было никакой Византии. Люди, которые жили там говорили, что мы римляне, а это Римская империя. А Новгород — самая северная точка культурной экспансии Римской империи, православного Константинополя, второго Рима. Сюда приезжали греки, римляне, ромеи, как они себя называли. И вот эта уникальность — с одной стороны, и, с другой стороны, точка опоры для страны. И так сложилась наша история, что Православие здесь играет ключевую роль, опять же, безотносительно того, насколько человек глубоко соблюдает правила и предписания Православия.
На мой взгляд, уважение к Православию — это уважение к своей истории, своей культуре. Помимо того, что это вера, это и часть культурного кода.
Конечно, был забавный казус с этим изображением, символом. Потому что дизайнеры массу вещей перебирают, когда что-то рисуют. Там, точно, я уверен, у людей не было никакого злого умысла, никакого покушения на основы. Просто кто-то что-то не то выложил, кто-то что-то не то написал. И реакция людей доказывает, насколько это важно.
Мы потом с владыкой разговаривали, и я ему говорю: «Даже хорошо, что так произошло, потому что мы увидели, сколько людей по-настоящему переживают за наши культурные христианские символы». Он говорит: «Нет, это заговор». «Да нет, не может быть. Это не заговор точно, это чья-то досадная ошибка, за которую даже наказывать никого не буду. Это просто ошибка, которая бывает у всех». Он говорит: «Нет, заговор». И сегодня читаю про купюру и думаю: неужели и правда заговор, и мировая закулиса убирает кресты?
За мнение новгородцев я порадовался. Да, люди эмоционально высказались, была какая-то ошибка, но её заметили. Нам не всё равно.
С владыкой мы разговаривали, кстати, по поводу епископа, в ближайшем будущем митрополита Псковского. Очень серьезный вызов, очень важный и очень приятно, что речь идет о такой духовной жемчужине как Псковская земля, Псково-Печерская лавра… Как Новгород со Псковом всегда были братскими, так это и продолжается. Владыке Арсению мы все пожелаем Божией благодати и сил, потому что работы у него там будет очень много.
Владыка Арсений очень харизматичный. Для нас это, конечно, большая потеря. Но зато приятно, что новгородец… Владыка Арсений ведь родом из Средней Азии, но за время жизни здесь стал новгородским человеком, абсолютно органичным Новгороду. Казалось, что он и родился в Юрьевом монастыре. И приятно, что человек с таким пониманием и уважением к древностям и святыням будет возглавлять такую важную для страны митрополию.
Так что какие-то вещи, которые иногда происходят и вызывают бурную реакцию, у меня вызывают скорее позитивные эмоции, потому что я вижу, что людям не всё равно. Вижу, что люди чем-то интересуются, что они на что-то реагируют. Ничего сложного нет в том, чтобы ошибку исправить. Извиниться, когда чиновник не прав — тоже ничего сложного. Просто послушать и попытаться по возможности, если силы есть и деньги, сделать так, как людям удобнее. И из этого чувство собственного величия не должно развиваться. А то бывает, смотришь, какого-то там начальника средней руки, а он идет, по облакам практически шагает — смешно. А смешно, потому что… Обратите внимание, насколько легко и комфортно общаться с нашим президентом, и насколько он нормально общается с людьми, и как люди воспринимают это общение. Те же наши бойцы, ветераны.
← На модернизацию системы водоснабжения в Великом Новгороде выделили более миллиарда рублей
Источник: 53news.ru